«Балет Москва» сменил ракурс в «Новой опере»
На сцене Центра имени Мейерхольда, ставшего площадкой театра «Школа драматического искусства», «Балет Москва», ставший частью театра «Новая опера», показал премьеру под названием «Ракурсы», представив в ней восемь миниатюр восьми разных хореографов. Рассказывает Татьяна Кузнецова.В программе «Ракурсы», идущей долгие 100 минут (по чести, стоило бы сделать антракт или убрать пару слабых номеров), уже известные хореографы Ольга Лабовкина, Анна Щеклеина, Кирилл Радев были перемешаны с дебютантами — артистами «Балета Москва», сочинившими добрую половину программы. И если не знать биографии авторов показанных номеров, трудно догадаться, кто из них новичок, а кто фигурировал в номинантах «Золотой маски» и ставил балеты на профессиональных сценах. На взгляд обозревателя “Ъ”, работы дебютантов выглядели даже перспективнее: по крайней мере цели, которые начинающие хореографы ставили перед собой, казались более внятными, воплощение — более убедительным, а идеи — понятными не только авторам, но и зрителям.
Примером такой адекватности стал номер «Счастливы вместе» в постановке артиста труппы Максима Исакова. На музыку Рамо он изобразил нравы (и отчасти быт) современной семьи. Родители, пытающиеся вколотить в тинейджеров почтение к патриархальному укладу, и резвые подростки, стихийно бунтующие против их сомнительного авторитета, на публике демонстрируют семейную идиллию. После серии дуэтных и ансамблевых стычек все четверо, обнявшись и сияя фальшивыми улыбками, позируют для невидимого фотографа. Автор-дебютант студент РАТИ из мастерской Ольги Тарасовой (хореографа с 60-летним стажем, автора некогда прогремевшей одноактовки Большого театра «Поручик Киже») поставил новеллу по всем «старорежимным» правилам: с портретами-вариациями, действенными мизансценами, внятными взаимоотношениями персонажей, оставив героям современный (точнее, не классический) язык. Острогротесковая, акробатичная, временами избыточно суетливая лексика точно отвечала содержанию номера, возможностям хореографа и его артистов, что сейчас случается нечасто: нынешние «современники» предпочитают рассуждать о предметах философских: материи мироздания или всемирной душе.
Тут стоит вспомнить, что в далекие 1990-е, когда отечественный современный танец только начинал проклевываться после 60-летних заморозков, хореографы не стеснялись «низкого» жанра: в анналы вошел спектакль давно исчезнувшей труппы «Киплинги» «Высокорослые томаты» — про мытарства растений и дачников на садовых участках. Балетмейстерское остроумие, находчивость и разгул фантазии стали главным спасением во времена, когда язык тел был не развит,— о методике и мировых танцевальных техниках и авторы, и их танцовщики имели самое отдаленное представление. Тогда казалось: овладей артисты незнакомыми приемами, и наш оригинальный танец мигом вырвется на мировые просторы. В изучение разнообразных техник мирового современного танца погрузились не только артисты, но и балетмейстеры. И если разработавшие свои тела танцовщики стали пригодны для исполнения самых разных задач, то усвоившие технические азы балетмейстеры, наоборот, утратили самобытность в тщетных попытках соответствовать мировым образцам: вторичность и провинциальность сделались отличительными признаками новейшего поколения отечественных авторов-«современников».
В «Ракурсах» типичным примером такой хореографии выглядел номер «Двое» на музыку Генделя в постановке педагога труппы Марии Заплечной, учившейся в Роттердаме и постигавшей «гагу» в израильской «Батшеве» — родной труппе ее изобретателя Охада Нахарина. Две пары, не сходя с пятачка два на три метра, деятельно, ловко и пластично извивались и перекручивались в типичном упражнении на контакты в ограниченном пространстве — толковая работа педагога, но никак не балетмейстера. Собственно, это отражает суть дела: именно артисты стали главным открытием «Ракурсов», а также главным итогом года совместной жизни «Балета Москва» и «Новой оперы».
Основанный в 1991-м, «Балет» влился в «Оперу» осенью прошлого года на волне массового слияния театральных коллективов, предпринятого правительством Москвы. И получил нового худрука — бывшую балерину Большого театра Анастасию Яценко. В театре она танцевала и репетировала репертуар ХХ–ХХI веков; на фестивале Дианы Вишневой Context курировала конкурс современных российских хореографов. Ознакомившись опытным путем и с мировой хореографией, и с положением дел в отечестве, она вынесла убеждение, что артисты с классической базой податливее для современной хореографии. И за год радикально обновила состав труппы, пригласив заодно новых учителей — солистов Большого и опытных «современников».
И если в дореформенном «Балете Москва» главной ценностью были сами постановки, то в «Ракурсах» на первый план вышли солисты, что особенно важно во времена изоляции: когда рассчитывать можно только на отечественных авторов, только яркие артисты способны затмить несовершенства хореографии. Солировавший в четырех из семи номеров юный Марк Феофилов, выпускник Академии Бориса Эйфмана, своим красноречивым телом способен оправдать любую затею — даже в претенциозно-истошном и загадочном номере Анны Щеклеиной «Ave Ever», где, кажется, он изображал то рожденного героиней орущего младенца, то некоего сладострастника-властолюбца, вздымавшего над головой «корону» рук. Нервной интеллигентностью и отзывчивостью тонкого тела обрадовал Семен Зензин; пластичностью преображений отличился тренированный Андрей Лега. И хотя танцовщики труппы выглядят эффектнее танцовщиц, кажется, что весь обновленный «Балет Москва» готов осваивать серьезный мировой репертуар. Осталось только его дождаться.
Ссылка на источник: https://www.kommersant.ru/doc/6349900