Исчерпаемый источник Кшиштоф Варликовский и Каролин Нгуен на Athens Epidaurus Festival
В столице Греции проходит ежегодный Athens Epidaurus Festival — один из крупнейших летних театрально-музыкальных фестивалей в Европе. Среди его хедлайнеров — знаменитый польский режиссер Кшиштоф Варликовский и француженка вьетнамского происхождения Каролин Нгуен. Впечатлениями от их спектаклей делится Эсфирь Штейнбок.Фестиваль, объединяющий несколько площадок в Афинах и античный театр в Эпидавре, проводится с середины 1950-х годов. Конечно, эпидаврский театр, вмещающий больше 10 тыс. зрителей и находящийся в двух часах езды от Афин, и прежде был главной приманкой фестиваля, но формат оупен-эйр и правило представлять в нем только античную драму его возможности сужали. Одеон Герода Аттика, римский театр у подножия Акрополя в Афинах, ставший городской резиденцией «Эпидаврского фестиваля», тоже не слишком помогал его развитию — кроме развлечений, предназначенных больше для туристов, чем для интересующихся современным театром, в нем мало что покажешь.
Все изменилось в 90-е годы, когда фестивалю отдали бывший завод, находящийся на полпути из центра в портовый пригород Пирей: его цеха ныне приспособлены под несколько театральных площадок. Фестиваль же теперь не отстает от самых именитых европейских театральных форумов. В заводских корпусах легко уживаются и спектакли всемирно признанных режиссеров, и современный танец, и маргинальные новации, которым пока еще ищутся жанровые определения. Афинско-эпидаврский фестиваль к тому же активно вкладывает средства в международные копродукции. В этом году он стал одним из доноров для новой работы знаменитого польского режиссера Кшиштофа Варликовского. «Элизабет Костелло» по роману Джона Кутзее, поставленная Варликовским в варшавском Новом театре, открыла программу фестиваля в Афинах.
Четырехчасовое действие одновременно неторопливо и дробно: по своему обыкновению, режиссер впускает в свой театр сразу несколько сюжетов, так что кроме романа «Элизабет Костелло» в сценарии использованы другие произведения Кутзее, и еще Кафка, и еще какие-то неопознаваемые фрагменты, и даже работы отважной современной художницы Софи Каль. Всемирно известная писательница Костелло, придуманная Кутзее отчасти как его собственное альтер эго, появлялась и в прежних спектаклях Варликовского. Видимо, в какой-то степени Костелло стала лирическим героем и самого режиссера, настолько властным, что требует уже не воплощения, а, наоборот, развоплощения, поэтому в разных фрагментах запутавшуюся в своих идентичностях писательницу играют разные актрисы и даже один актер. Есть Костелло, которая выступает на разных конференциях и получает премии, есть та, которая исследует эрос в годы увядания плоти, есть та, которая как раз апеллирует к Кафке, и та, что по-прежнему защищает окружающую среду и путешествует ко льдам Антарктиды на круизном лайнере… Но то ли она сама во всем разочаровалась, то ли жизнь разочарована в ней.
Кшиштоф Варликовский явно не пытается изумить зрителей метаморфозами своего режиссерского стиля — он по-прежнему блестяще работает с музыкой и видео, без видимых усилий добивается от своих артистов удивительного сочетания спокойствия и концентрации, гипнотизирует зрителя неожиданными, часто парадоксальными игровыми нюансами. Невидимыми чернилами расписываясь в исчерпанности и растерянности современного театра, режиссер своим мастерством утверждает его необходимость. Меланхоличный театральный делириум Варликовского поворачивается то своей интеллектуальной гранью, то насмешливо-грустной, а то даже и сатирической. Его «Элизабет Костелло» — и о непобедимости зла, и об испытании славой, ничтожность которой всем очевидна, но еще и о стоическом продолжении жизни, когда всякий смысл ее исчерпан.
Каролин Нгуен, недавно возглавившая Национальный театр в Страсбурге, начинает свой спектакль «Lacrima» со сцены самоубийства: владелица знаменитого ателье в Нормандии наглоталась снотворного. И весь спектакль — попытка рассказать историю предшествующих месяцев. О том, как британская принцесса готовится к свадьбе, для которой ей нужно изготовить платье по образцам некоей исторической реликвии, хранящейся в королевском архиве. Знаменитый кутюрье, которому Букингемский дворец поручает сшить платье, нанимает то самое ателье, а оно, в свое очередь, обращается к мастерам в индийском Мумбае, где слепнущий уникальный мастер лучше всех на свете умеет делать вышивку жемчугом.
Спектакль, что то платье, буквально соткан из разных человеческих историй. Не покидая единой декорации, представляющей французское ателье, семья владелицы которого находится на грани распада, зрители благодаря видеосвязи оказываются в Париже и Лондоне, в Индии, где охрана труда не так строга (но и не так лицемерна), как в Европе, а еще в Австралии, где живет смертельно заболевшая внучка одной из французских мастериц. Путешествуя между странами и легко монтируя разнородные эпизоды, Каролин Нгуен внимательно и изящно «вписывает» разные частные истории и семейные тайны в этот сюжет, основа которого, скорее всего, не чужда протесту против эксплуатации и власти европейских элит. Но работа Нгуен оказывается гораздо более качественна, чем выполнение заказа принцессы,— слишком тяжелое из-за веса жемчуга платье буквально расползается. А вот спектакль «Lacrima» драматургическое напряжение выдерживает: актеры у Нгуен играют подкупающе, естественно, подробные и многословные сцены совсем не скучны, а материя жизни, несмотря на драматические швы, скользит и струится, оставляя на пальцах ощущение щемящей грусти.
Ссылка на источник: https://www.kommersant.ru/doc/6774351