Искусство новых медиа: между коммерциализацией и экспериментом
Развитие блокчейн-технологий и появление NFT предлагают новые возможности переосмыслить традиционные понятия об авторстве, владении и ценности в искусстве, расширяя круг художников, коллекционеров и инвесторов. В то же время количество проектов в области experiential art («искусство опыта») растет промышленными темпами: миллионы посетителей иммерсивных выставок по всему миру отдают предпочтение проектам, в которых мультисенсорный опыт становится основой познания. На, казалось бы, противоположных полюсах медиаарта происходит процесс демократизации доступа к искусству — как для публики, так и для участников профессионального комьюнити, а в логику художественного производства активно вмешивается логика экономики впечатлений.Формат NFT меняет традиционные системы в арт-бизнесе, уменьшая необходимость в посредниках. Однако вопросы продвижения искусства здесь не снимаются: подавляющему большинству художников недостаточно опубликовать работу для того, чтобы она продалась. Но сейчас это вопрос диджитал-маркетинга, а не традиционного галерейного продвижения.
По словам коллекционера Фериде Икиз, бизнес-модели в NFT-арте в высшей степени спекулятивны и условно делятся на две категории. В одном случае крупные инвесторы могут вызывать ажиотаж, совершая массовые закупки, чтобы создать впечатление, что владение работой конкретного художника принесет гарантированную прибыль. Этот эффект FOMO распространяется, и люди, желая получить прибыль, начинают вкладывать деньги. Так, в декабре 2021 года $91,8 млн принесли художнику Pak продажи токенов его проекта The Merge. В торгах приняло участие около 28 тыс. криптоинвесторов. Напомним, что самым дорогим из живущих художников считается Джефф Кунс, продавший «Кролика» за $91,1 млн в 2019 году.
Во втором случае крупные биржи, торговые площадки NFT и сами криптовалюты используют собственные ресурсы и распределяют токены (airdrop) для генерации объема продаж, создавая рыночную активность. Это возбуждает аппетит художников к производству NFT и увеличивает объемы транзакций и комиссионных. Так, платформа SuperRare выпустила свою криптовалюту на базе Ethereum, RareDollar, и провела airdrop. Она торговалась на небольших биржах, а позже появилась на Binance, достигнув $2,6; сейчас она стоит около $0,09.
По отчету Art Basel и UBS за 2023 год, лишь 3% приходится на продажи цифрового искусства, а новые медиа занимают не более 15% рынка. В период кризиса, спровоцированного геополитическими конфликтами, коллекционеры предпочитают более ликвидную и надежную живопись, тогда как NFT-искусство остается инвестиционным инструментом с максимальной волатильностью. Коллекционеры стали гораздо меньше путешествовать по ярмаркам и другим арт-событиям, а самые активные покупатели цифровых работ — поколение Z, те, кому сейчас около 20-ти и для кого цифровая среда и эстетика являются нативными.
За границами живого экономического процесса остаются более сложные виды искусства из области Art & Science: био-арт, робототехническое искусство, художественные практики, погружающие в исследование вопросов физики, нейронаук, квантовых вычислений. Сложность здесь заключается в процессе производства и хранения работ и производства смыслов. По-настоящему наукоемкие проекты требуют команды разных экспертов (ученых, программистов, инженеров, технологов), несколько лет исследований и серьезный бюджет. Это искусство завязано на грантах, фондах, научных институциях и не вписывается в законы рынка.
Коммерческие галереи не в силах потянуть инвестиции такого уровня, тем не менее художники Art & Science хотят не только выставляться, но и продаваться. Такие важные имена в этой сфере, как Memo Akten, Марио Клингеманн, Дэвид Янг, исследующие потенциал технологий искусственного интеллекта, заходят на рынок NFT, адаптируя под него уже существующие работы. Так, на новой ярмарке Noise, которая прошла в январе в Стамбуле и фокусировалась на новых медиа, цюрихская галерея Kate Vass представила NFT-версии известных видео Memo Akten из серии Learning to See 2017 года по 8 ETH за работу. Небольшие живописные произведения из новой серии Марио Клингеманна Neural Abstraction вместе с сопровождающими NFT продавались за 4,5 ETH.
На последней ярмарке 1703 в Петербурге рекорды побил пионер российского медиаарта Аристарх Чернышев: работы из серии Fluid Transformations у галереи «Сабстанция» продались на 4,55 млн руб., причем 13 из 14 видеоработ, созданных с помощью ИИ, ушли в одну коллекцию.
В области искусства новых медиа возникает новый, более гибкий, чем галереи, формат агента или агентства: агент может представлять отдельные проекты, не ограничивать автора эксклюзивным контрактом и иметь больше свободы в отборе проектов. Например, центр Art & Science Университета ИТМО принял участие в ярмарке 1703 в качестве агента, представляя работы своих студентов и выпускников, и среди проданного (за 210 тыс. руб.) было трехчастное видео выпускницы магистратуры Ксении Горлановой.
Но этим возможности финансового функционирования художников не ограничиваются. Сравнительно новую форму самоорганизации в отчете Future Art Ecosystems описывает галерея Serpentine. Ссылаясь на опыт японской студии teamLab, завоевавшей успех иммерсивными пространствами, она предлагает понятие art stack. По аналогии с tech stack в IT-бизнесе ее организационная структура — вертикально интегрированная система производства, в которой художники возглавляют и контролируют все стадии производства, что позволяет им работать в больших масштабах и обходить арт-истеблишмент. Студии, организованные по такому принципу, имеют в составе как художественные, так и технологические команды, собственные выставочные пространства и контролируют свои доходы. Результаты впечатляют. Согласно отчету Японской национальной туристической организации, каждый десятый турист в Токио посещает музеи teamLab, что в общей сложности в 2023 году составило 4,8 млн человек.
Ссылка на источник: https://www.theartnewspaper.ru/posts/20240805-rrea/