Венера в бананах Выставка «Жозефина Бейкер. Свобода, равенство, человечность» в Бонне
В Бонне проходит выставка, посвященная легендарной танцовщице и актрисе Жозефине Бейкер. Ее биография с участием Ле Корбюзье и Фриды Кало могла бы стать основой телесериала на дюжину сезонов, но пока уместилась в нескольких залах Выставочного зала Германии. Рассказывает Алексей Мокроусов.У тех, кто считает самой знаменитой танцовщицей ХХ века Анну Павлову, всегда была проблема по имени Жозефина Бейкер (1906–1975). Вспоминают последнюю сегодня не реже, а с точки зрения влияния на культуру — даже и чаще, в Бонне же посвященная ей выставка проходит теперь вслед за выставками о Ханне Арендт и Симоне де Бовуар.
Когда в 1925 году 19-летняя восходящая звезда нью-йоркского Гарлема, а затем Бродвея приехала в Париж, вряд ли кто предполагал, что меньше чем через столетие ее почтят гробницей в Пантеоне. Несмотря на ковид, маски и общий страх, президент Франции Эмманюэль Макрон возглавил церемонию 30 ноября 2021 года — Бейкер стала шестой по счету женщиной в Пантеоне наряду с Марией Склодовской-Кюри и Симоной Вейль. Само тело, впрочем, осталось на кладбище в Монако, в Пантеоне установили кенотаф.
Так мулатку из бедной семьи в Сент-Луисе, штат Миссури, признали великой француженкой. Не странное ли решение в пользу танцовщицы, певицы и киноактрисы, притом что многие пели и танцевали лучше, да и с точки зрения красоты мнения о Бейкер расходятся?
В Нью-Йорке Бейкер когда-то приметила агент, искавшая танцовщиц для «Негритянского ревю» в Париже. Бывший глава Шведского балета Рольф де Маре организовал его в Театре Елисейских полей, где еще недавно гремела «Весна священная». Глазастая, строившая гримасы и танцевавшая вопреки всем правилам Бейкер сразу стала звездой. Апофеозом успеха можно счесть концерты в кабаре «Фоли-Бержер», где она выступала в юбке из бананов — бананы были искусственными, иначе бы мгновенно разлетелись по сцене, а то и в зрительный зал, пусть многие и сочли бы это за счастье. Она часто танцевала вовсе голой, в ряде городов, включая Вену и Мюнхен, выступать ей запретили, в других она имела оглушительный успех.
Франция, как и вся Европа того времени, была несвободна от расизма, внешний вид чернокожих исполнителей нещадно обыгрывался в карикатурах и плакатах, печально знаменитые «Колониальные выставки» путешествовали по континенту. Но Париж полюбил Бейкер как родную — за показанный чарльстон и введенную ею моду на джазовый танец: она стала законодательницей мод и иконой стиля. Прическу и косметику от Бейкер французы потребляли исправно; заявления, будто Бейкер — реинкарнация «черной Венеры», которую боготворил Бодлер, были не главными в маркетинге первой чернокожей звезды шоу-бизнеса. Само сравнение с Венерой принадлежит русскому критику Андре Левинсону, не любившему Дягилева, но восхищавшегося Бейкер — как и Чаплин, Хемингуэй, Макс Рейнхардт и дягилевский соавтор граф Гарри фон Кесслер.
Особое место в Бонне занимает тема «Бейкер и архитектура». С одной стороны, это неосуществленный проект дома для Бейкер, сделанный Адольфом Лоосом в 1927-м — автор числил его среди своих лучших, тем интереснее разглядывать чертежи. С другой — портрет спящей Жозефины, выполненный Ле Корбюзье. Во время их романа на трансатлантическом рейсе лайнера «Лютеция» в 1929-м архитектора так поразила личность возлюбленной, что он написал о происходящем матери — и затем всю жизнь прятал эти письма. Сама Бейкер мало что скрывала, век назад традиционные ценности разрушали в коллективном порыве — здесь и роман с Колетт, довольно краткий и не особо счастливый, а затем с Фридой Кало. Но преобладали поклонники; в общей сложности пять мужей, 12 приемных детей, включая финна и японца, и Жорж Сименон как личный секретарь в начале своего жизненного пути.
И кто только не рисовал или не лепил Бейкер! От Клее и Мазерееля до Бекмана и Пикассо, включая Колдера и русского скульптора из Баку Себастьяна Тамари (1900–1991) — галерея портретов окажет честь солидному музею; Клее, Корбюзье, Тамари и другие выставлены на сей раз и в Бонне.
Бейкер сыграла три главных роли во французских фильмах 1930-х, включая «Принцессу Тамтам» 1935 года (позднее в его честь назвали торговую марку нижнего белья). Год спустя она отправилась в Америку, где ее холодно встретили как критики, так и портье дорогих отелей, отказывавшиеся ее селить. История повторилась в 1951-м; для Бейкер-американки, пережившей в детстве ку-клус-клановский погром, это не было неожиданностью, для Бейкер-француженки, владелицы старинного замка в Дордони, должно было казаться безумием. Во Флориде она произвела революцию, добившись, чтобы зрителей на концерты пускали вне зависимости от расы — в Майами зал был полон темнокожих. В 1963-м она участвовала с Мартином Лютером Кингом на митинге во время «Марша на Вашингтон», где он произнес знаменитую речь «У меня есть мечта». Выставка много рассказывает о ее общественной жизни, она и названа «Жозефина Бейкер. Свобода, равенство, человечность». После войны Бейкер боролась за права темнокожих, а в самой войне участвовала на стороне де Голля, причем одно время была самой что ни на есть классической шпионкой. Она путешествовала по Европе и Африке, встречалась с Муссолини, прятала в партитурах секретные материалы — ее никогда не досматривали, проводили через границу как ВИП, что облегчало выполнение тайных заданий.
Единственное, чего нет на выставке,— телеграммы сочувствия Никите Хрущеву, посланной после его снятия в 1964-м и начинавшейся многообещающе: «из сообщений международной прессы мне неясно, где я могу вас найти» (подписано «Жозефина Бейкер и ее дети, представляющие весь мир»). Символичный был бы финал.
Ссылка на источник: https://www.kommersant.ru/doc/6210287